Анатолий Чернобай
Анатолий Чернобай: «Когда энергии спортсмена и тренера объединяются – можно свернуть горы».
Разыскивая телефон Анатолия Чернобая, который вот уже 6 лет живет и работает в Джакарте в качестве главного тренера сборной Индонезии по прыжкам с шестом, вспоминала победу его ученика Игоря Павлова на зимнем чемпионате мира 2004 года. Эта победа получилась из разряда тех, в которые невозможно поверить. За три года до этого спортсмен получил травму, после чего врачи, оперировавшие ногу, не оставили никаких шансов на возвращение в спорт. Как рассказывал Павлов журналистам, сказали ему буквально следующее: «Если не сможешь ходить сам, то с палочкой».
Чернобай тогда спокойно мог переключиться на других своих учеников, благо было из кого выбирать — в тот момент у него подобралась целая группа перспективных и амбициозных шестовиков. Но тренер не только не стал опускать руки сам и ученику не позволил: лечил его, долго и терпеливо восстанавливал, а потом продолжил тренировать. В итоге спустя два года после операции, Павлов смог завоевать серебро на Универсиаде-2003, еще через год стать чемпионом мира и остановиться в шаге от пьедестала на Олимпийских Играх в Афинах, а в следующем сезоне выиграть титул чемпиона Европы…
Позвонила его ближайшему другу Владимиру Шульгину, тренеру Ангелины Красновой, заодно попросила его сказать несколько слов о своем коллеге. «Толя преданный, — не раздумывая ответил Владимир Ильич.— В трудную минуту всегда поддержит. И к ученикам своим так же относится. Вон, Павлова сколько лечил… Я бы два его главных тренерских качества выделил – терпение и выдержку. Он же у нас рыбак. А рыбак свою рыбу будет ждать, как известно» …
С рыбалки мы и начали разговор с Чернобаем, когда спустя несколько дней, я позвонила ему в Джакарту.
— Да, рыбалкой увлекаюсь, — признался тренер. — Но не все так просто. Не думайте, что я здесь все свободное время с удочкой просиживаю. Я люблю в хорошей компании это делать. Рыбачу в основном с друзьями. Вот, к примеру, с Сашей Парновым – он уже много лет в Австралии работает, -встретились, сети закинули, а разговоры-то ведем все равно о прыжках: обсуждаем технику, методику, у кого, что нового, дискуссируем. День-два порыбачим и снова в разные стороны разлетаемся. До следующей встречи…
Когда приезжаю в Россию, бывает, с друзьями еще в горах собираемся, на Домбае. Там еще с советских времен прыгуны любили сборы проводить. С тех пор стараемся не нарушать традицию. Мы, шестовики, вообще природу любим.
— Помогает силы душевные восстанавливать?
— Рыбалка, горы – это ведь не только общение с природой, это между людьми общение. Контакт как-то лучше: ближе становишься друг другу, сразу понятно, кто чего стоит.
— Когда мы с вами договаривались об интервью, вы предупредили: «Только бросьте эсемеску накануне. А то я могу внезапно улететь в Сингапур или в Японию». У вас здесь всегда такой непредсказуемый график – вечером еще не знаете, куда полетите утром?
— Так до Сингапура отсюда всего час лету, до Японии чуть больше. Это очень короткие поездки. Летаю на переговоры со спонсорами. В августе в Джакарте пройдут большие соревнования – Азиатские игры, считайте, малая Олимпиада, подготовка идет полным ходом. Все время приходится решать какие-то организационные вопросы. Сейчас вон стадион в порядок приводят, он, кстати, один к одному наши «Лужники» — такой же огромный. Есть Южное ядро, северное. Надо проследить, чтобы все было сделано по высшему разряду — прыжковые ямы, сектор… здесь же целый легкоатлетический центр.
— Да уж… Посмотрела на видео – у вас там просто шикарные условия для легкоатлетов! И практически круглый год – лето.
— Это сейчас такое впечатление складывается. А пять лет назад здесь почти ничего не было. До того, как сюда приехать я в Англии работал, в Италии, в США. Там тренировочные базы уже давно были обеспечены всем необходимым. И вдруг: маленький стадион, ни одной ямы для прыжков с шестом, ни одного спортсмена… Каменный век. Я был в растерянности.
— Первопроходцем стали?
— Ну, не совсем. Русские тренеры в этой стране и до меня бывали. Например, Юра Седых с Людой Кондратьевой – наши олимпийские чемпионы приезжали, были и другие специалисты … Но никто долго не задерживался. Год-два и домой. Не все так просто. Разные менталитеты, разные культуры… Я ведь тоже поначалу никаких долгосрочных планов не строил. Решил сначала остаться на год, потом на два, потом еще на год…
— И так шесть лет?
— Ну а что делать? Дети –то приходят. Они растут, прибавляют в результатах, пытаются выйти на самый высокий уровень… Как бросишь?
— Вы сказали, когда приехали, ни одного шестовика здесь не было.
— Возрастные спортсмены, в основном, прыгали. Да и сама школа их прыжковая была бесперспективна. Все ломать нужно было, чтобы создавать что-то новое. Вот я и начал с «нуля». Стал ездить по всем соревнованиям, которые проходили в стране, просматривал потенциальных учеников. В основном, это были легкоатлеты-спринтеры и гимнасты. Набрал группу детей 10-14 лет и начал учить. Примерно через год пришли первые успехи: мои дети поехали на международные соревнования, а один мальчик и одна девочка даже участвовали в Юношеских олимпийских играх в Нанкине.
Сейчас уже все знают, что в Индонезии появилась своя школа прыжков с шестом. И не только. Мы и многоборцам помогаем. Любой спортсмен из разных регионов страны может приехать и потренироваться у нас. Вот недавно из Новой Гвинеи приезжали атлеты на обучающие сборы, потому что знают — в Джакарте есть хорошие специалисты.
Мои друзья (а мы, тренеры в прыжках, как я уже говорил, все хорошо друг друга знаем, постоянно общаемся) с удовольствием приезжают. Всегда интересно посмотреть, как работают коллеги, да и просто сменить обстановку. Раньше все ездили в центр ИААФ в Формио к Виталию Петрову. А сейчас и англичане, и финны к нам стремятся попасть. Вот в августе ждем поляков… Здесь почти круглый год комфортно тренироваться, при том, что цены не такие высокие, как в Формио. И спарринг-партнеры подросли уже.
— А сколько человек лично у вас тренируется?
— Реально 15 человек прыгают, самый старший — 1998 года рождения. Я, как главный тренер, пишу тренировочные планы каждому спортсмену, вношу коррективы если что, организационные вопросы решаю… И практической работой тоже занимаюсь — учу технике прыжка. Раньше вообще все сам делал, а не так давно у меня появились ассистенты. Они проводят занятия по гимнастике и акробатике.
— Амбиции чемпионские есть у ваших учеников или только для удовольствия они приходят на стадион?
— Дети, которые попробовали, что это такое – соревноваться или на сборы съездить в другую страну, как правило, уже не останавливаются на достигнутом. Они с интересом тренируются, следят за результатами своих сверстников… Вот сейчас Харри Марра — тренер американского десятиборца Эштона Итона пригласил потренироваться во Флориду на целый месяц, так для них попасть в число этих 10-12 счастливчиков, очень престижно.
Если говорить о нынешнем сезоне, то мои ребята сейчас готовятся к чемпионату мира среди юниоров в Тампере, который пройдет в июле. Делаем ставку, прежде всего, на эти соревнования. Один мальчик не так давно показал рекорд Азии среди юношей. То есть все не просто так. Потом будет отбор на Юношеские игры в Аргентину, и конечно на Азиатских играх кто-то из молодых обязательно будет участвовать. В стране сейчас приличные средства выделяются на спорт, это одно из приоритетных направлений в политике государства. Поэтому пошла хорошая динамика в результатах.
— Многие тренеры из разных видов спорта говорят, что работать с азиатами одно удовольствие. Хотя бы потому, что они очень дисциплинированные, послушные…
— Тут своих трудностей хватает. Они же, в основном, мусульмане, привыкли молиться в течении дня. Тренировка идет и вдруг: «Мы пойдем, 10 минут помолимся». И ничего не поделаешь. С уважением к таким вещам относишься, раз так принято.
А по поводу того, что послушные… Не сказал бы, что послушные. Они хитрые. Понимаете, здесь сам стиль жизни такой… расслабленный. При температуре воздуха 25-30 градусов трудно находиться все время в тонусе. Но те дети, которые тренируются у нас, понимают, что пришли спортом заниматься, борются.
На удивление девочек приходит даже больше. Чувствуется, что нынешнее поколение родителей стараются идти в ногу со временем. Они стремятся к тому, чтобы их дети получили хорошее образование, активно занимались спортом. В субботу –воскресенье на стадион целыми семьями приходят: бегают, прыгают…
— Вы берете всех желающих? Или все-таки есть отбор?
— Есть тесты, они проверяют общефизическую подготовку и интеллект, по ним смотрим — подходят – не подходят. Но все равно сначала всех оставляем на испытательный срок — на месяц. Не всегда сразу можно распознать способности ребенка. Бывает ведь и наоборот: все данные вроде есть, а ничего не клеится. Да и для родителей важно посмотреть, как дети справляются с нагрузкой физически и эмоционально. Чтобы все сомнения отбросить, мы не торопимся. Потом уже начинаем пошагово работать.
— А как же языковой барьер?
— Индонезийский язык не такой сложный — что-то я уже сам могу объяснить, где-то ассистенты помогают. Ну и язык жестов еще никто не отменял.
— Сейчас во многих сложнокоординационных видах спорта азиатские спортсмены начинают выходить на первые роли. Есть мнение, что помогает им в этом сама природа: они более легкие, подвижные, прыгучие, им легче осваивать технические тонкости там, где нужно хорошо владеть своим телом… Действительно легче?
— Намного сложнее, на мой взгляд. Они бегать любят. Вот спринт – это да, для них! А прыжки с шестом… Когда только приехал, восприятие нашего вида спорта здесь было совершенно иное: страшно, сложно! В Европе и в России в этом плане все как-то спокойней, я бы сказал цивилизованнее. Вообще, чем цивилизованнее страна в плане развития различных видов спорта, чем больше в ней заложено традиций, тем легче обучать и тем способнее спортсмены. Мне кажется, дело как раз в этом – в воспитании, в традициях, в наличии школы, а не в физиологии.
Когда есть школа, ты просто проходишь некие ступени обучения. От класса к классу, как в балете. Дети уже сами понимают, что они могут, что умеют. Поэтому им уже не страшно осваивать каждый последующий этап – брать в руки шест, начинать прыгать, поднимать планку на новую высоту…
— Анатолий Федорович, а вы сами себе какие-то высоты ставили, приезжая сюда? Тренерские амбиции ведь тоже никто не отменял.
— Особо не ожидал, что так получится. Просто чувствовал, что нужна какая-то перемена в жизни. Накопилась усталость. В Москве много лет подряд было одно и тоже: дом, пробки, стадион, опять пробки… Хотелось переключиться на что-то другое. Какое-то время ездил в Англиию, проводил мастер-классы, у Петрова в Формио тренировал. Потом уже получил приглашение возглавить сборную Индонезии.
Здесь много своих плюсов: жилье, условия, климат, рыбалка опять же… С жизнью в Москве не сравнить, хотя Джакарта тоже огромный мегаполис, сейчас здесь проживает больше двух десятков миллионов человек. Но свои трудности, как я уже говорил, везде и всегда будут. Главное, что интереса к профессии я не потерял.
— Тогда спрошу по—другому: когда сюда уезжали, один из ваших учеников — Павел Герасимов был чемпионом мира среди юниоров, призером чемпионатов мира и Европы среди взрослых, Игорь Павлов – чемпион Европы и мира, Виктор Чистяков – чемпион России… С чувством удовлетворенности уезжали или все же с сожалением, что кто-то из них мог достичь большего?
— Они стали людьми, вот что главное. Да, есть и такие, которые так и не смогли подняться на определенный уровень. Но так это в любой профессии – даже у самых заслуженных-перезаслуженных не бывает все гладко.
Я думаю, что те, кто добился чего-то, все же показали свой максимум. У многих ведь вообще не сложилось. Взять того же Павла Герасимова. Его же выгоняли из спортивного интерната. А он все равно все преодолел, завоевал медаль на чемпионате мира. И сейчас и семья у него хорошая и дети замечательные и вообще все хорошо.
Или Игорь Павлов. Как он сумел вернуться после травмы!? Сейчас вспоминаю, какое –то совпадение тогда получилось мистическое… Они ведь получили травмы в одно и то же время практически – Герасимов и Павлов. Павел на зимнем чемпионате мира в Лиссабоне. А Игорь – на турнире на Тайване.
— Как раз хотела спросить о Павлове. Ему же не только врачи советовали забыть о спорте. А вы почему-то даже не пытались уговаривать. Искренне верили, что он вернется в сектор?
— Сначала чисто по-человечески поддерживал. Ученик – он ведь как собственный ребенок, не бросишь же его, если вдруг споткнулся. Люди, которые работают со спортсменом, должны, как мне кажется, чувствовать за него определенную ответственность. А вера появилась, когда увидел, как Игорь преодолевал трудности.
Мы все ему помогали. Один из моих друзей, питерский врач Владимир Матвеев не просто восстанавливал Игорю ногу, но и морально его поддерживал. Матвеев — сторонник нетрадиционной медицины, человек, который обладает очень глубокими знаниями во многих областях человеческой жизни. Благодаря ему, Игорь психологией увлекся, что тоже ему, конечно, помогло. Он еще хромал, а уже приходил на стадион. Впрочем, хромал он и тогда, когда уже начал выступать на чемпионате Европы и мира. Но его ничего не останавливало. К чему я это все рассказываю? К тому, что один в поле не воин. Возвращение Павлова – это и его, и врачей, и моя заслуга. Когда мы снова прилетели на Тайвань на соревнования, там никто не ожидал, что он выйдет в сектор. Думали, мы в качестве гостей приехали. А мы – выступать! Все врачи, которые оперировали его в местной клинике, собрались на стадионе: «Как?!Он еще прыгает?!»
А мы вот так… Технику прыжка поменяли, методику поменяли. Вообще всю систему подготовки.
— Было сложно перестраивать сознание?
— Первое время, когда Игорь начал приходить в сектор, я думал: «Ну пусть ходит, быстрее к нормальной жизни адаптируется». А когда увидел динамику, мысли сами собой перестроились: «Ой, вот с этим он уже справляется. А давай попробуем 5.20. Получилось? Как хорошо! Ну тогда давай 5.40» … Так и поднимали планку. По ходу, конечно, многое корректировали, особое внимание восстановлению уделяли. И, как видите, не зря.
Я потом еще долго копался в себе, анализировал, искал ответа на вопрос – что было не так? Почему сразу два моих спортсмена вышли из строя практически одновременно? Очень много, как раз с Матвеевым, на эту тему разговаривал. И он мне объяснил, что просто «головой» мои ученики еще не были готовы к таким высоким прыжкам. С технической и физической стороной прыжка, что у одного, что у другого никаких проблем не было, оба, что называется, рвались в бой, а вот осмыслить прыжок, прочувствовать его внутренне, пропустить его через свое сознание еще не успели. Вот Бог их и предупредил.
И знаете, действительно, в тот период они оба как-то сразу начали взрослеть…
— Тренером родиться надо, Анатолий Федорович?
— Это дело надо любить… И, пожалуй, да, родиться. Случайные люди у нас долго не задерживаются.
— Был кто-то, с кого брали пример в профессии?
— Мне повезло, довелось тесно общаться со многими легендарными личностями. Не только в профессиональном плане, но и по жизни. Когда начинал тренерскую карьеру на «Спартаке», на стадионе имени братьев Знаменских, работал со знаменитыми Виктором Осиповым и Вячеславом Береуцыным. Это была первая ступень в профессии, с ними я прошел хорошую тренерскую школу. А дальше уже сам старался брать полезное из разных областей. Ведь чем интересна тренерская работа? Широкими возможностями для творчества. Дух соперничества все время заставляет думать, читать, искать что-то новое и находить лучший вариант для каждого своего ученика. Как говорится, тренер отовсюду черпает истины. А дальше уже все идет по накатанной: больше знаний – больше уверенности, ученики выступают лучше…
— В последние годы в России постоянно появляются молодые талантливые прыгуньи – Анжелика Сидорова, Ангелина Краснова, Ольга Муллина, Алёна Лутковская, Аксана Гатауллина, Полина Кнороз, Лиза Бондаренко… А вот в мужских прыжках уже давно нет ярких звезд. Да и на уровне мировой элиты все заждались рекордов и новых имен. Два года назад бразилец де Силва «выстрелил» на олимпийских играх в Рио и все. Почему так происходит?
— Для того, чтобы получить хороший урожай, надо сначала огород вскопать, потом удобрить, а потом еще и ухаживать за ним тщательно … Говорите, де Силва, выстрелил? Ничего случайного в этом нет. Петров (Виталий Петров — тренер Сергея Бубки, Елены Исинбаевой, Фабианы Мюрер и др. – прим. ред. ) его целенаправленно готовил к олимпийским играм в Рио-де- Жанейро. Все было поставлено на это. Виталий Афанасьевич не спешил. А многие спешат. Хотят урожай поскорее собрать и забывают про то, что удобрять почву надо долго, что это – самый тяжелый труд.
— С мужчинами работать тяжелее?
— Времени и усилий нужно больше, чтобы на высокий уровень подготовить, это факт.
Многое зависит и от системы управления. Вот был в СССР старшим тренером Виктор Михайлович Ягодин, так при нем результаты у нас в прыжках с шестом пошли вверх. И Бубка тогда прыгал, и другие талантливые спортсмены появились. В Германии аналогичная ситуация: когда сборной руководил Херберт Чингон, он поднял шест на очень приличный уровень. Если помните, немецкие спортсмены несколько олимпийских циклов держались в элите. А уехал работать в Швейцарию – результаты упали.
Задача тренера ведь в чем заключается – объединить, грубо говоря, весь материал и направить куда-то. Таланты-то всегда есть.
— Если вернуться к проблемам нашей страны, Центр развития прыжков с шестом «Созвездие» может помочь в решении этой задачи?
— Сама идея мне очень нравится, Светлана Абрамова – большая умница, что постепенно реализует ее на деле. Надо с чего-начинать. Главное теперь не останавливаться, детей привлекать, как можно больше. Мне очень нравится, когда маленькие детки могут участвовать в соревнованиях, набираться опыта.
— Вы тут в разговоре обронили, что уровень квалификации у современных тренеров уже не тот, что был раньше.
— К сожалению, есть такое. И нет между ними какого-то… единения что ли. Вот у меня мальчик прыгает, я видео Петрову посылаю: «Виталий Афанасьевич, посмотри». Или Саше Парнову — в Австралию. Не стесняюсь спросить совета. Ведь у каждого тренера своя точка зрения на то, как лучше обучать прыжкам. Собираешь все мнения, анализируешь… Иногда вот так и находишь самый оптимальный вариант для своего ученика, хотя, казалось бы, все сам уже знаешь.
Помню, как мы с коллегой Славой Калиниченко — он уже много лет работает старшим тренером сборной Польши, — проводили сборы в Формио у Петрова. Днем тренировали, а вечерами все вместе изучали тренировочные дневники Сергея Бубки. Буквально по косточкам их разбирали: здесь ошибка в методике, здесь отдых нужно было дать спортсмену, здесь вот это… Такие вечера дорогого стоят. До сих пор о них вспоминаю, пользуюсь знаниями, которые тогда почерпнул.
Сегодня, когда обсуждаем с тем же Парновым какую-нибудь методику подготовки, так до хрипоты, бывает, спорим – по какому пути лучше идти? А современные тренеры очень замкнуты, стесняются лишний раз подойти, что-то спросить. А как иначе? Споры с коллегами, обмен опытом – это и есть самое главное образование.
— Коллеги ваши говорят, что вы обладаете выдержкой и терпением. А вы сами, какие тренерские качества ставите во главу угла?
— Знания и… терпение. А сейчас бывает так: и знаний мало и все время лошадей гонят. Главное, результат показать, а что со спортсменом будет потом, не важно. Вот у меня Павлов и Герасимов, когда мальчишками были (а они ровесники), в одно и то же время разные результаты показывали: Игорь — 4.20 прыгал, а Павел – 5.20. А спустя несколько лет, вы знаете, Павлов стал чемпионом мира, а Герасимов только бронзовым призером. Хотя по качеству прыжка сильнее был как раз Герасимов. Просто у каждого свой темп развития.
— Передавать свои знания людям — тоже своего рода талант.
— Должно быть доверие между тренером и учеником. Только так можно идти вперед. Но людей, которые полностью доверяют своему тренеру, мало. Иногда даже по прыжкам видно, где и почему ошибаются. Спортсмены сейчас самостоятельные, всё знают, сами выбирают, как тренироваться, на каких соревнованиях выступать… Но, если нет доверия, спортсмен начинает думать о других вещах, о других заданиях и других планах в тренировочном процессе. Он с неуверенностью выполняет задания и, конечно, с неуверенностью выступает.
Бывает, маленькие дети только оторвались от земли, а родители уже начинают диктовать свои условия, искать для него другого специалиста, как им кажется, лучшего. И просто ломают судьбы.
А посмотрите на успешные тандемы – Абрамова с Сидоровой, Клевцов с Шубенковым, Ласицкене и Габрилян… Они уже столько лет вместе, с самого детства практически. Или Юлия Голубчикова с Олегом Диаздиновым. Они долго продержались в элите не столько за счет технической подготовки или каких-то секретов в методике, а потому что все строилось на взаимном доверии и взаимопонимании.
Ведь что такое связка «тренер-ученик»? Это объединение двух энергий. Знаете, как у влюбленных, когда две энергии объединяются в одном сердце — они готовы горы свернуть. Вот тут тоже самое.
— Все хочу спросить: вы в основном работаете в мужских прыжках с шестом. Это принципиальная позиция?
— Да нет, я и девочек тренировал, 4.20-4.30 они прыгали. А для более высоких результатов просто не попадались спортсменки с хорошими данными, с правильной мотивацией. Спортсмен он ведь должен любить свое дело, прежде всего.
— Говорят, что каждый тренер видит прыжок по—своему. Вот в вашем понимании он — какой?
— Интересный вопрос… Я воспитан на московской, так называемой, спартаковской школе, где всегда больше внимания уделялось технической составляющей прыжка, а не силовой, как, скажем, это было в школе «Динамо».
Вообще, если посмотреть, все великие шестовики прыгали разными стилями. Не было такого, чтобы: вот, этот стиль чемпионский, значит, к нему и стремимся. У Бубки, например, было сочетание технических и силовых компонентов. У Исинбаевой вообще ни на что не похожий был прыжок. Уникальный, я бы сказал. Так больше никто не прыгает. Она же бывшая гимнастка, и те качества, которые у нее были, очень правильно развили.
А вот американская школа берет массовостью. Там мало внимания уделяют каким-то нюансам. Учат, конечно, но не так скрупулезно. А успеха добиваются самые упорные и талантливые. То есть масса занимающихся, как бы сама выталкивает наверх лучших.
А какой прыжок «мой»? Я все-таки придерживаюсь наших, спартаковских традиций.
— В Россию нет планов вернуться, не звали вас обратно, Анатолий Федорович?
— Когда еще Валентин Балахничев возглавлял нашу федерацию, в Казани планировали открыть Центр для прыжков. Вот тогда единственное приглашение было. Ну а как сложилось…
Вы знаете, я себя везде хорошо чувствую. С друзьями, как видите, постоянно на связи. Интернет, в этом смысле, помогает. Но все равно ностальгия есть. Думаю, что скоро вернусь в Россию. Это же почва, которой ты питаешься. Она – русская. Где еще брать такую энергетику?…
Беседу вела Оксана Тонкачеева