/ Регистрация
8-985-604-53-10

Александр ОКОВИТЫЙ: «Ребенок, который выжил в блокаду, до сих пор в строю»

Бывают такие люди – годы идут, а юношеский азарт, интерес к происходящему не убывает. Александр Кириллович Оковитый в свои 80 невероятно молод. В легкой атлетике он уже около 60 лет, но работа для него —  по-прежнему на первом месте. Признается, что не покидает ощущение, что еще чего-то не сделал: не подготовил, например, олимпийского чемпиона. Хотя и без того внес громадный вклад в отечественную легкую атлетику, особенно, в прыжки с шестом.

 

Игорь Транденков — двукратный серебряный призёр Олимпийских игр (1992, 1996), призёр чемпионатов мира и Европы, Родион Гатауллин — серебряный призёр Олимпийских игр 1988 года, двукратный чемпион мира в помещении (1989, 1993), двукратный чемпион Европы (1990, 1994), Руслан Гатауллин — чемпион России 2007 года, трёхкратный чемпион России в помещении (2003, 2006, 2009), Евгений Смирягин — чемпион Европы среди юниоров 1995 года, чемпион Европы среди молодежи 1997 года, чемпион России 1999 года, Александра Киряшова — чемпионка России в помещении 2011 года – это имена только самых известных его учеников. А сколько всего их было за эти годы…

 

— Спасибо всем за поздравления! Было очень много звонков от коллег и учеников. Сам никогда не праздновал свои юбилеи. Не люблю, — признался Александр Кириллович, когда мы договаривались о встрече. – На таких мероприятиях чувствую себя не в своей тарелке. Столько речей хороших произносят о том, что сделал, как будто хоронить тебя собираются. Главное, не то, чего я достиг, а какие у меня планы. А планов много всяких. Так что жду вас завтра в манеже.

 

 

ХОЧУ, ЧТОБЫ ЗДЕСЬ БЫЛО КАК ТАМ

 

Современное здание манежа на Крестовском острове в Санкт-Петербурге поразило обилием света, чистыми коридорами и… пустыми дорожками. На весь манеж – только два человека, один из которых прыгал с шестом через резинку.

 

— Жора, опять ноги не удержал, на спину падаешь. Понимаю, устал. Но тут надо чуть-чуть дотерпеть! –  Александр Кириллович вскакивает с тренерского стульчика и легким пружинистым шагом (и впрямь, какие его годы!) направляется к прыжковому сектору в центр манежа. Через пару минут возвращается, и пока Жора (он же Георгий Быков) берет передышку перед следующей попыткой, словно угадав мой первый вопрос, сам начинает разговор.

 

— Да, собрать большую группу шестовиков сейчас проблема. В советские времена, чтобы отобрать парочку ребят, я не меньше сотни человек просматривал. Ходил в залы, на стадионы, в школы. В школах, кстати, больше всего и набирали детей. И задача в другом была: как можно быстрее выявить из этой массы самых лучших и начать с ними работать. Потому что не было возможности заниматься со всеми – это же кошмар, столько народу. А сейчас, если только случайно попадет такой мальчик, как Жора… Он сам очень хочет прыгать.

 

В условиях СССР все было в руках тренеров. Система подготовки работала, как конвейер. Только штампуй, что многие и делали. Как Алексеев Виктор Ильич, например. Люди приходили к нему из разных видов легкой атлетики, и он знал, как вырастить чемпиона будь то метание копья, прыжки или бег с барьерами.

 

На фото: Игорь Транденков

 

Чувствуется, болит у вас душа по тем временам…

 

— Да не то слово! Весь уровень просто рухнул. Тут школа «Динамо» недалеко, я в ней полжизни проработал. Так вот в 1983 году это была лучшая школа по легкой атлетике в СССР! За тот год в ней 22 мастера спорта международного класса было подготовлено, можете себе представить?!

 

А сейчас? Ну занимаем 2-е, 3-и, 4-ые места на всероссийских соревнованиях… Те, кто не в теме, смотрят: ага, раз второе, третье место, значит, все не так плохо. Но мы же олимпийские медали выигрывали! Ленинградцы всегда задавали тон в сборной СССР и России. А сейчас наш город не имеет не то, что кандидата на призовые места, а даже кандидата в сборную страны для участия в олимпийских играх! Первый раз такое.

 

 

— А сколько сейчас в Санкт-Петербурге тренеров по прыжкам с шестом?   

 

— Есть кому работать: я, Миша Кашнов, Женя Смирягин, Саша Орлов… Человек 8-10 наберется. Мы бы и работали. Но отбор – нулевой.  Рассчитывать приходиться только на удачу. И ведь такая ситуация не только у нас, проблема набора остро стоит во многих видах спорта.

 

 

 

— Многие ваши коллеги давно и успешно в других странах работают. Не пробовали последовать их примеру?  

 

— Да сколько угодно! Но не мое это. В Испании два месяца только выдержал. В Германии в течении семи лет тренировал наездами – летал в Мюнхен по 3-4 раза в год. А так чтобы жить там долго – не могу и все.  Я хочу, чтобы здесь было так, как там. Но трудно, видите…

 

 

БЕРЕЗОВЫЙ СЕКТОР

 

— Александр Кириллович, вы всю жизнь отдали легкой атлетике, но вот пыталась найти хоть какую-то подробную информацию о том, как складывалась ваша карьера и не смогла. Вы ведь сами прыгали с шестом, были одним из родоначальников советской школы в этой дисциплине? 

 

— Скорее, продолжателем.  В 40-х, 50-х годах в Ленинграде уже сложилась группа интересных тренеров, начиная с Шустера Ильи Исаевича, Розенфельда Ванадия Яковлевича…  Они уже тогда работали на уровне сборной команды СССР. А я до 16 лет и не знал, что существует такой вид спорта – легкая атлетика. Увидел, как все это дело выглядит – в книге.

 

 

— Расскажите- ка, поподробней…

 

— Я в блокадном Ленинграде вырос. Точнее, выжил. В 7 лет заново ходить учился. Из детей ведь тогда мало, кто выкарабкивался. Нас буквально собирали по квартирам. Тех, кто еще мог как-то двигаться пытались выхаживать, на лето отправляли в специальный лагерь и там откармливали.  Помню, как начинали давать еду по одной чайной ложечке, потом по две, потом больше, больше… Так и набирался сил. В школу пошел уже окрепшим. Но занятия спортом – нет. В девятый класс перешел, а на стадионе ни разу не был. Все решил случай. Как-то на Литейном зашел в книжный магазин, увидел на прилавке книгу  «Прыжки с шестом» Николая Озолина. Заинтересовался: что это такое может быть? Купил и прочел на одном дыхании. Зацепила меня эта книга. Летом поехал на каникулы в деревню, сделал себе там сектор из березы, песок насыпал – тогда же в песок приземлялись  – и скакал.

 

Осенью пришел в спортивную школу центрального района Ленинграда. А там как раз соревнования. «Прыгать будешь?» — спрашивают. «Конечно».

 

К тому моменту я уже бамбуковым шестом обзавелся, не терпелось испытать его в деле. В общем, занял я там 2-е место, прыгнул, как сейчас помню, 3 метра. И начал тренироваться в этой школе. Сначала сам кувыркался, потом Ванадий Яковлевич Розенфельд стал мне помогать. Но довольно быстро я понял, что классного прыгуна с шестом из меня не получится, прыгать высокого я не буду. А бросать это дело не хочется. Подумал: дай-ка тренером попробую.

 

На фото: Александра Киряшова

 

— Что, так сразу почувствовали в себе тренерскую жилку?  

 

— В какой-то момент каждый задается вопросом — где я могу себя проявить? Я довольно рано почувствовал, что тренировать мне интересно. Попробовал — понравилось. А главное, стало получаться. Я тогда работал в нескольких местах, тренировал спортсменов в разных институтах. Тогда же в каждом уважающем себя учебном заведении должен был быть прыгун с шестом. И подготовить его нужно было за короткое время. Но везде успевал.

 

Еще работал в детской спортивной школе Центрального района Ленинграда, там у меня уже через два года появились чемпионы СССР среди юношей. И как-то так пошло, пошло…

 

 

— Шли все время по восходящей?

 

— Ну, совсем уж гладкого пути ни у кого не бывает. Смотрел, учился, набивал шишки. Если тренер думающий, он каждую ошибку использует для того, чтобы продвинуться дальше. Вот и я старался так же. У меня был такой подход: смотрел за работой более опытных коллег и мотал на ус, что я никогда ни при каких обстоятельствах делать не должен. Ведь что надо делать, обычно все знают. А вот что не надо…

 

 

— Например…

 

— К тому же Алексееву иногда приходил на занятия, наблюдал, как он проводит общую разминку. Помню, всегда удивляло: стоят в одном строю – именитые спортсмены: Зыбина, Тышкевич, Данилова и новички – подростки. И все одинаковые упражнения делают. На мой взгляд, не дело это. Никогда не придерживался такого подхода в своих тренировках. Я считаю, что новички должны заниматься отдельно, каждый должен получать то, что соответствует его уровню на данный момент.

 

Здесь много чего можно вспомнить. Ну, например, я всегда говорил своим ученикам: «Если я буду хватать шест и начну что-то там вам показывать, вы меня останавливайте». Потому что ничего нет хуже тренера, который берет в руки шест и пытается прыгать. Он думает, что сейчас ого-го, как все сделает, а на самом деле, получается только хуже. Навык-то утрачивается.

 

Я в качестве наглядного примера своих ребят использовал. Ведь один силен в одном, другой в другом. Они друг на друга смотрят со стороны и запоминают, как правильно. А потом будто из мозаики составляют целостность действий.

 

 

— Вы ведь не только шестовиков, но и прыгунов в длину тренировали? 

 

— Восемь лет занимался «длиной»! Был у меня Мамаев Олег – первый, кто прыгнул за 8 метров, потом еще один — Александров Миша, другие ребята…

 

На мой взгляд, в шесте и в длине много общего. Как «построить» координацию на скорости? Как ставить руки, ноги, корпус, чтобы этой скоростью управлять? Хотелось разобраться во всех этих нюансах. А для того, чтобы все эти вещи проработать, ничего лучше, чем прыжки в длину, нет. Когда разобрался, опять на шест вернулся.

 

 

НАЙТИ СВОЕГО УЧЕНИКА

 

На фото: Евгений Смирягин

— Если посмотреть, что в прыжках в длину, что в шесте, вам всегда везло на перспективных учеников. Таланты находили вас сами или же вы просто знаете, какой-то секрет?  

 

— Секрета нет. Только сам ходил, высматривал. Никаких других способов найти себе талантливых учеников у меня не было. Ну взять хотя бы Женю Смирягина.  Я его заметил еще подростком на городских соревнованиях — он в высоту прыгал. Я к нему подхожу, спрашиваю: «А с шестом не хочешь попрыгать, знаешь, что это такое?» «Нет, не знаю». «Ну, пойдем», — говорю. Пришли в зал, я ему показал, как шест держать, объяснил, что делать. Он разбежался и хоп – повис!

 

Вот так смотришь, даешь в руки шест. Сразу понятно, как человек берет снаряд, а шест особенно, будет толк или нет. Надо просто разбираться в этом деле.

 

А вот с Игорем Транденковым другая история получилась. Он меня сам нашел. Иду как-то после соревнований по Невскому, и вдруг меня кто-то за плечо трогает. Смотрю, незнакомый парень. «Здравствуйте, — говорит, —  Александр Кириллович, я Игорь Транденков. Хотел бы у вас тренироваться. Возьмете?»

Вначале я отказался, на тот момент у меня были другие планы. Так он какое-то время выждал и опять: «Александр Кириллович, может, все-таки попробуем».

 

 

— Говорят, что спортсмены чувствуют, если в тренере есть искра божья. 

 

— Надо просто работать на совесть. И еще я понял главное. Ни один, даже самый талантливый спортсмен не добьется успеха, если не найдет «своего» тренера. Тогда и получаются Гатауллины, Бубки, Борзовы…

 

А если вернуться к Транденкову… Он пришел ко мне в декабре 84-го, будучи второй год в юниорах. Весь травмированный. А уже следующим летом стал чемпионом Европы среди юниоров. Ну и дальше пошло… Но, выиграв Европу, первый раз за сборную команду СССР Игорь выступил только на Олимпийских играх-92 в Барселоне. Я специально просил руководство сборной: ставьте его только на юниорские матчевые встречи. Он слабый еще, больших соревнований, где иногда по шесть часов приходилось прыгать, не выдержит.

 

Мне, конечно, помогли сильно с Игорем. Тогдашний главный тренер сборной Игорь Тер-Ованесян помог наладить процесс подготовки таким образом, что мы проводили в составе сборной команды по 8-9 сборов в год. И через три года все, кто был задействован в этой подготовке, выстрелили, у всех пошли результаты!

 

 

ПЫТАЮСЬ В КАЖДОМ РАСКРЫТЬ ВОЗМОЖНОСТИ

 

На фото: Игорь Транденков

 

— Помимо физических данных, вы предъявляете к своим ученикам какие-то особые требования?

 

— Результат – это всегда сочетание нескольких качеств: характера, желания и умения работать и соревноваться, жажды побеждать, координации. Еще мне важно, чтобы мы были единомышленниками. Никогда не действовал по принципу: я начальник – ты дурак. Старался искать подход к каждому. Помню, пришел Транденков после победы на чемпионате Европы на первую тренировку, весь в новой экипировке — красавец! Я его спрашиваю: «Ну что, есть желание тренироваться еще больше, готовиться к Олимпийским играм?» «Хочу», — отвечает. А я же курил всю жизнь, ребята это видели, да и сами они этим баловались. Тогда я Игорю говорю: «Я тоже хочу, чтобы ты чего-то добился. Смотри, первый шаг, который я для этого делаю – бросаю курить. Вот сейчас докуриваю последнюю в своей жизни сигарету и все. А ты, как хочешь».

 

 

— Сдержали слово?

 

— А как же? И Игорь с тех пор не курит.

Здесь надо понимать: человек тебе доверяет себя. И ты сам должен соответствовать тому, чего от него требуешь. Иначе он перестанет тебе верить.

 

 

 

— А какое тренерское качество вы бы поставили на первое место?

 

— Прежде всего, тренер должен быть покрепче спортсмена по характеру. Сам должен быть готов к любым неудачам и спортсмена учить быть стойким. А если тренер, извините, сопляк, от него  ждать нечего.

С одной стороны, тренеру проще: в случае неудачи, он всегда может повторить попытку со следующим учеником. Но и ответственность возрастает.

 

 

— Натренировать эту стойкость характера можно?

 

— Вряд ли. Это либо есть, либо нет. Спорт – это же такие качели: после успеха вдруг сразу проваливаешься в никуда. И надо начинать все сначала. Такое мало, кто может выдержать. Поэтому, если забрался наверх, стараешься держаться там, как можно дольше. Профессиональный уровень тренера, который добился успехов, всегда остается при нем. Другое дело, что пройти этот путь второй, третий раз в наших сегодняшних условиях рискнет далеко не каждый. Как я говорю, если здесь работаешь и призера России подготовил, такому тренеру надо сразу медаль давать, и всячески его поднимать, и поддерживать.

 

Вот приведу вам такой пример. Не поверите — у нас ни в одном манеже (а мы еще на Зимнем стадионе тренируемся, там сейчас идет ремонт) нет такого простого снаряда, как перекладина. И те, кто в нашем городе занимаются прыжками с шестом, понятия не имеют, о том, что на перекладине нужно делать целый комплекс специальных упражнений. Куда это годится?

 

 

— Александр Кириллович, а вы жесткий тренер? Вон я смотрю, голоса совсем не повышаете…

 

— Я убеждать пытаюсь. Если вижу, что спортсмен талантливый, многое может и готов работать — работаем. Если вижу, что звезд с неба не хватает, всегда интересуюсь —  а сам-то он что хочет? Есть желание прыгать, несмотря ни на что? Моя задача — сделать так, чтобы он выполнял максимум из того, что ему по силам. Большой спорт – это ведь осознание возможностей человека. Вот я и пытаюсь в каждом человеке возможности раскрыть полностью. Это длинный путь.

 

На фото: Родион Гатауллин (слева) и Игорь Транденков (справа)

на легкоатлетический турнир «Мемориал братьев Знаменских»

— А что на этому пути самое сложное именно для тренера?

 

— Заставить себя двигаться дальше, когда уже есть какой-то результат и до конечной цели остается всего лишь один шаг сделать. Допустим, стал твой ученик чемпионом России, попал в сборную, и кажется, что все уже хорошо, живи себе в удовольствие. Ан нет – надо напрягаться, готовиться дальше. Ведь в легкой атлетике не так много стартов высочайшего уровня, самый значимый – Олимпийские игры. Это то, ради чего мы работаем всю жизнь. И вот, убеждаешь себя, что все, что было до этого — результат промежуточный, конец всего лишь какого-то отрезка пути…

 

 

— С Игорем Транденковым вы добились самых больших успехов, выиграв два серебра на Олимпийских играх. Но был еще и Радион Гатауллин  –  яркий и неординарный спортсмен, другие ученики… Кто из них оставил наиболее глубокий след?

 

— Игорь на тренировках всегда делал то, что ему говорили, это подкупало. Радион… Очень порядочный человек. Благородный. Он тренировался у меня только последние три года. Когда объявил, что заканчивает, сказал: «Александр Кириллович, надо мне было с вами раньше начать сотрудничать». Я говорю: «А чего же ты раньше не подошел?» Он отвечает: «Так у вас же Игорь был Транденков. Я считал, что я в вашу группу уже не вписываюсь. Неудобно». В этом весь Радик…

 

А выделить кого-то одного…

 

Каждый после себя что-то оставил. Ведь успех каждого последующего ученика базируется на успехах и неудачах предыдущего. Поэтому все внесли свою лепту. Конечно, и у меня была цель – подготовить олимпийского чемпиона. Но я еще не реализовал. Пока не реализовал – я не случайно произнес это словосочетание. Надеюсь, хоть мне и девятый десяток пошел, что появиться способный паренек и мы еще повоюем. Только так себя настраиваю и никак иначе.

 

 

САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ПОВОД ДЛЯ ГОРДОСТИ

 

— Что вы думаете о перспективах наших сегодняшних прыгунов?

 

— Моргунов очень прилично выглядит. Технически хорошо подготовлен. Если грамотно вести его дальше, может стать лидером мирового масштаба.

 

 

— А из зарубежных спортсменов кого бы отметили?

 

— Там масса людей. Прежде всего, конечно, Дуплантис выделяется. Очень талантлив. Технически уже сейчас готов за шесть метров прыгать (разговор с Оковитым состоялся до чемпионата Европы, где швед победил с результатом  6.05м – прим. ред). Правда, он еще молод, а сколько было таких случаев: пока ты в юниорах – прыгаешь. А проходит несколько лет и – словно подменили.  Процесс роста у всех по-разному проходит.

 

А каких высот ждать в перспективе… Если будут такие парни, как Лавилленьи, думаю, 6.30м – вполне реальный результат.

 

 

—  Если вернуться к нашим шестовикам… Общий уровень результатов в мужских прыжках в последние годы заметно снизился. В чем причина?  

 

— Прежде всего, в отсутствии конкуренции. Для примера: когда я задумал работать с Транденковым, первое, что сделал – набрал целую группу таких же как он — молодых и амбициозных. Работать одному, вот как сейчас Жора, — очень тяжело. И в той группе, которую я набрал, Игорь был… слабейшим. Его, да и всех остальных, двигала вперед сама тренировочная атмосфера.

 

К сожалению, современные дети не могут выдержать и половину тех нагрузок, с которыми раньше справлялись их сверстники. Да, сегодня в руки тренеров попадают самородки, но ведь это происходит не благодаря, а вопреки. Не потому, что у нас хорошо поставлена селекция, а просто страна большая. То один талант выскочит, то другой.

 

 

— Если бы спросили вашего совета – с чего начать, чтобы исправить ситуацию?

 

— Восстановить все звенья спортивной системы – детская спортивная школа, общества или клубы, студенческий спорт, сборная команда… Ведь сейчас вся эта цепочка разрублена. У нас огромный разрыв между детским и взрослым спортом. Заканчивает ребенок спортшколу, а что дальше?

 

 

— Но дело ведь не только в этом. Изменилась сама жизнь. У современной молодежи сейчас много других соблазнов.   

 

— Ну так надо сделать так, чтобы был соблазн спортом заниматься. В большой спорт сейчас попадает все меньше и меньше людей. Получается замкнутый круг. Потому, что если не будет маяка, каким является большой спорт, не будет ярких героев, то не будет и тех ребят, которые потянутся к спорту. Это же совершенно ясно.

 

 

— А как нам детей конкретно в легкую атлетику вернуть?

 

— Для начала хотя бы изменить отношение к школьным урокам физкультуры. Это большая проблема. Раньше учителя физкультуры вели секции легкоатлетические, знакомили детей с разными дисциплинами. Те, кто не занимался в ДЮСШ, после уроков шли в школьные залы. А теперь там вечерами платные занятия: борьба, волейбол, баскетбол… И занимаются все, кто угодно. Только не дети.

 

Помните, в советские времена был популярен лозунг – «Кадры решают все!» Вот об этом тоже надо крепко подумать нашим спортивным руководителям. Взять хотя бы наш вид. Сейчас в нем еще многое держится на старом поколении. Но уйдет оно, и откуда, что возьмется. Можно построить стадионы и залы. Детей талантливых нарожать. А кто с ними работать будет? Молодых тренеров сегодня редко можно увидеть. Да и хватит ли им сил и терпения, чтобы пройти тот путь, который прошли мы, большой вопрос.

 

Наш вид спорта – основа основ. Без необходимой физической подготовки ты и голы забивать не сможешь. Не случайно в футбольных командах скоростно-силовой подготовкой занимаются специально приглашенные тренеры – легкоатлеты.

 

Надо понимать: если мы всерьез не поднимем в стране легкую атлетику, то рано или поздно получим огромную дыру в спорте в целом. Ведь именно легкая атлетика с ее базовыми навыками лежит в основе абсолютно всех видов спорта — циклических, игровых. Возьмите вторых тренеров в теннисе, в фигурном катании, волейбольных и баскетбольных командах: это всегда наши люди.

 

 

— Давайте закончим на оптимистичной ноте, Александр Кириллович. Хоть и не любите вы подводить итоги, но все же под конец разговора спрошу: что считаете своим самым большим тренерским достижением? Наверняка ведь есть что-то такое, чем можно гордиться в душе?   

 

— Вот я сейчас задумался: первый чемпион Европы, которого я подготовил —  Игорь Бирюков, родился еще в 1947 году… Когда в течении такого длительного периода человек готовит людей быть лучшими, наверное, это не просто так. Наверное, что-то такое во мне есть. Но гордится этим….

 

Я так скажу: мне 80! Ребенок, который выжил в блокаду, до сих пор в строю. Я еще на что-то надеюсь. Мечтаю. Это закваска такая, старого поколения. Как выжил, так с тех пор и держусь. Вот, наверное, этим горжусь по-настоящему.

 

Оксана ТОНКАЧЕЕВА

 

 

Источники фото: http://visualrian.ru, https://www.amazon.com, http://www.tennis-piter.ru, http://leningradka.spb.ru